Метаэкспрессионизм Ксении Прохоровой: диалектика жизни, синестезия творчества

Корнилова Анна

Кандидат искусствоведения,

зам. декана, старший преподаватель кафедры искусствоведения

СПбГУП

Ксения Прохорова - молодой художник из Петербурга, работающая сразу в нескольких направлениях творческой деятельности. Она работает и в области станковой живописи, и в области анимации и комиксов (станковой и компьютерной графике).

Творческая деятельность художницы весьма многогранна, и эта многогранность результат многоплановой культурной деятельности, собирательного художественного опыта, которым овладела Ксения в течение жизни, и продолжает овладевать сейчас.

Творческий путь Ксении весьма необычен, и в некоторой мере эклектичен. С 7 лет она обучалась в детской и юношеской художественной студии С.И. Родионова. Параллельно училась в физико-математическом лицее. Однако в старших классах, увлёкшись правом, после окончания школы поступила в Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» на факультет юриспруденции.

После окончания обучения Ксения проработала по специальности в коллегии адвокатов, а затем в федеральной службе по финансовым рынкам (Центробанк РФ), параллельно продолжая заниматься изобразительным искусством в качестве хобби. Казалось бы, карьера шла в гору, юридическое дело Ксения любила, да и сама юридическая практика давала колоссальный жизненный опыт, но, как признается сама художница, она быстро поняла, что это не её путь, было чувство какой-то внутренней неудовлетворённости. И тогда Ксения уходит с высокооплачиваемой, престижной работы, и полностью меняет профиль деятельности, осваивая неизведанную ранее территорию, - а именно режиссуру, обучаясь в течение полугода в Московской академии государственного и муниципального управления по специальности Режиссура телевизионных программ. Подкрепляя полученные знания практикой, Ксения работает в области создания рекламы и музыкальных клипов в качестве арт-директора, режиссёра и дизайнера. В процессе работы Ксения понимает, что среди визуальных искусств её больше всего привлекают те, которые непосредственно связаны с рисованием от руки: живопись, графика, анимация. Ксения решает переехать из Москвы в Санкт-Петербург, чтобы продолжать обучение в Институте живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина, дабы обучиться основам классической академической живописи, освоив которую, она получала дополнительный художественный инструментарий в свою копилку.

В Академии до сих пор существует традиционный, возникший ещё до Революции институт вольнослушателей, и Ксения решает для себя быть именно «вольнослушателем» в мастерской профессора И.В. Петрова, которого выбирает своим наставником. С Петровым у неё сразу сложилось творческое взаимопонимание, которое только укреплялось за последующие четыре года обучения; в этой созвучности личных и художественных взглядов Ксения видит причины столь плодотворного творческого периода, пришедшегося на период обучения в Академии.

Параллельно с обучением в Академии, Ксения развивает и те профессиональные навыки, что были получены ею ранее, осваивая курс классической и короткометражной анимации; совмещение основ классической академической станковой живописи с современными видами изобразительных искусств — анимацией и графической новеллой — ставит перед художницей новые задачи и обогащает ее творческую деятельность, сообщая ей феномен синестезии.

О синестетическом восприятии говорит и тот факт, что несмотря на столь разнородные интересы и навыки, Ксения удивительно цельно видит мир, и себя в этом мире, а самое главное — свое творчество, когда разнородность творчества становится эквивалентом гармонии.

Это главный закон диалектики – единство и борьба противоположностей; диалектика живописи, продиктованная в буквальном смысле слова всей диалектикой жизненного пути Ксении. Традиции смешиваются с новаторством, иногда с хулиганской смелостью, сталкиваясь и переплетаясь в рамках одной изобразительной плоскости. Живопись превращается в графику, элементы реализма соседствуют с экспрессивной линией и пятном, эскизность манеры с иллюзорно материально выписанными деталями.

Характер творчества художницы определяется не только ее многогранным профессиональным опытом, но и непосредственно художественными и философско-эстетическими интересами. В истории изобразительного искусства Ксению равно привлекает как символизм, так и экспрессионизм, дальневосточная изобразительная традиция Кореи, Японии и Китая, а также искусство первобытных народов.

В работах Ксении можно заметить влияние таких художников как Густав Климт, Эгон Шилле и Эдвард Мунк, русских модернистов — Михаила Врубеля, художников таких объединений как «Мир искусства», «Бубновый валет», «Ослиный хвост». В ее творчестве особое значение также приобретает семантика национального орнамента, например, африканского, или дальневосточного, который сообщает работе дополнительное образно-знаковое значение, выраженное, впрочем, не в смысловом значении знака, а в его художественной гармонии.

В целом, творческие поиски Ксении в области станкового искусства можно обозначить как живописно-графический метаэкспрессионизм, так как стилевые особенности экспрессионизма приобретают метафорическое значение, средства выражения живописи и графики синтезируются в рамках одной изобразительной плоскости.

Метаэксперссионизм Ксении — это мир острых углов и необычных ракурсов, рваных мазков и жесткого орнамента, однако внутри внешней изобразительной оболочки раскрывается полная тонкой поэтики внутренняя гармония, метафизическая сущность образа, то стремление к прекрасному, вечному, которое дано человеку от рождения, и которое калечится, или вовсе ампутируется в тисках жизненных коллизий.

В современном искусстве заметна острая нужда в обращении к не-социальному, неактивно-жизненному, но к своему неподвижному в духовной стойкости внутреннему «я». Активная, даже агрессивная жизнь современного общества, принужденность к социальной деятельности вызывает глубокий внутренний коллапс, когда человек разучивается находиться наедине с собой, забывает себя за повседневной суетой. Именно самопогруженность человека, его желание остаться с собой один на один, во многом определяет статуарный характер образов моделей в портретном творчестве Ксении. Ее образы зачастую статичны, грозно величественны, вневременны.

Особое значение для Ксении занимает жанр портрета. Но это не портрет в общепринятом смысле, а человеческие образы в их интерпретации художницей, это зримое воплощение душ людей, которые позируют для Ксении. Впечатление от внешнего и внутреннего облика человека, позирующего Ксении, сопрягается с собственными переживаниями художницы, дают толчок вдохновению и размышлению. Ксения Прохорова следует по пути «вчувствования», когда выражение собственных чувств и мыслей, жизненного опыта сплавляется с философско-эстетическими исканиями. Ее метаэкспрессионизм – это не выработанная система, а способ говорить с пространством, транслировать через кисть свое мироощущение. Каждый персонаж – это отдельная вселенная, со своей историей, не рассказанной, но показанной. Это некие фантомные мыслеобразы – являющие скрытую сущность человека через раскрытие натуры.

В творчестве Ксении значительное место занимает не только и не столько само изображение, сколько жизнь изображения в самом художественном пространстве, в пространстве холста. Такой подход роднит искусство художницы с философской живописью дальнего Востока, в которой ценится бережное отношение к пустым местам; пустота – начало всех начал и конец всего сущего. Вторгаться в пустоту (в пустоту холста, или любой другой поверхности) следует с большим уважением. Почитать пустое пространство, своей кистью не нарушая оного, находить гармонию имманентной кисти с трансцендентным вакуумом — одна из составляющих метаэксперссионизма Ксении Прохоровой.

В своем творчестве художница фактически заключает своеобразный эстетико-философский договор с изобразительным пространством, находя гармонию между пустотой и заполненностью пространства, которую формирует кисть художника. Пространство существует само по себе изначально и на веке, все, что рождается благодаря кисти художника, представляет собою явление изменчивого состояния. Таким образом, любая живописная поверхность – это соединение двух начал, этакий дуализм: покой, или статика, и динамика движения, пустота и заполненность, светлое и темное, мужское и женское. В художественном мировосприятии Ксении этот дуализм диалектичен: единство воплощенное в борьбе. Темы ее работ, сферы ее интересов, сама по себе художественная манера — все основано на диалектике, выраженной через метаэкспрессионизм. Это тема сексуальности в единстве и различии мужского и женского начал, это тема жизни и смерти, Запада и Востока, современности и архаичности, новаторства и традиции. Наконец, это единство и борьба живописи и графики, объема и плоскостности, мимесиса и абстракции в одном изобразительном пространстве. Занимаясь живописью, Ксения видит графику, занимаясь графикой – не может не видеть линию в движении, наблюдая линию – смотрит цвет. Не материал диктует творческое выражение, а творческое выражение подчиняет себе материал. Для Ксении пятно, линия, цвет, если они удачно скомпонованы в изобразительном пространстве перестают быть привязанными к виду искусства. Диалектика - абсолютная концентрация движения в покое. Синестезия — невозможность воспринимать пространственные искусства отдельно от временных, символ от объекта. Цвет эквивалентен звуку, звук — времени, время — пространству. Все это закон абсолютной гармонии - единство целого и частей; закон диалектики — единство и борьба противоположностей.

Такова диалектика жизненного пути Ксении, претворенная в творчестве, нашедшая выражение в особом художественном языке, который можно обозначить как метаэкспрессионизм.